Вот решил попрощаться, причем, со всеми сразу. Поэтому на письме чары, которые заставят опубликовать мое творение и не переврать при этом ни слова. Уж простите, но не люблю журналистов.

Я слишком долго был должен кому-то. Слишком долго боролся за всех. И слишком долго жил для других. А что мне делать теперь? Вы правда думаете, что я пойду дальше? Правда верите, что смогу забыть все это и переступить, откинуть? С чего бы…
Не понимаете? Давайте поясню. Все вы знаете, с чего началась эта… история. А я расскажу свою. С моей точки зрения. А почему бы и нет?
Ну что ж… начнем?
Влюбленные до безумия Лили и Джеймс обвенчались по древнему магическому обряду, создавая крепкую и нерушимую семью. Им было по 19. Они были молоды и счастливы. Естественно, как и в любой другой паре, возникали легкие разногласия, как то: «где купить дом?», «какой ковер положить в гостиной?», «убери ноги со стола!», «есть вещи важнее квиддича!», «не читай так много!». Но все эти споры легко разрешались простым предложением: я тебя люблю, малыш.
Вы спросите, откуда я знаю? Магический дом, пусть даже и слегка нежилой способен открыть свою память хозяину. Но только ему. И только однажды.
Так вот. Через два года в тесном мирке семьи Поттеров появился я, полностью заполняя собой тихие ночи, уютные вечера и сонные утра. Эх, идиллия…
Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Закончилось и семейство Поттеров.  Ну, вы же знаете… Хэллоуин, Том, будем так его называть для краткости, пара Авад и шрам на лбу младенца. Что дальше? А дальше мир забыл своего героя до самого его поступления в Хогвартс. Скажете нет? Вы помнили и почитали? Ага-ага.
Ну так вот. Зло повержено. Мир ликует. А где же герой? А он в одной пижамке, легеньком одеяльце и с запиской под боком заходился плачем на крыльце магловского дома. Откуда знаю? А мне часто напоминали, где мое место и кто я есть. Вы будете удивлены, но я все равно скажу. Я искренне считал, что отец и мать у меня «грязные, никчемные пропойцы, посмевшие издохнуть в аварии по пьяни и подкинуть своего ублюдка честным, порядочным гражданам». Но я отвлекся. Хотя… Опустим вопли тети, ор дяди, хрюканье кузена и прочие мелкие подробности.
Итак, пока весь ликующий мир стоял на ушах от счастья, я смиренно лежал в чулане под лестницей и ждал, когда ж меня покормят. И представьте, дождался. Ну не сразу, конечно, но уж лучше, чем. Но я опять сбился. Хотите точный отчет, зайдите к мадам Помфри. А я продолжу.
Десять лет маги жили в радости и спокойствии. Ждали, может быть, своего героя, дабы убедиться в его величии. Вы не были разочарованы, нет? От чего? Ну как же, вместо юного, красивого, сильного и уверенного Мальчика-Который-Выжил перед магическим сообществом предстало нечто тощее, откровенно костлявое, неряшливое, в очках и обносках, с бардаком на голове и с полным отсутствием не только уверенности, но и вообще «я». Малфой, а помнишь Добби? А как он жил у вас? Вот это я и мое детство.
Дальше мальчик из чулана поверил в сказку. Письмо, торт на День рождения и полувеликан Хагрид, мой, кстати, первый друг, подаривший эту самую сказку. Потом Хогвартс-экспресс, шоколадные лягушки, еще один друг и первый враг. Знаешь, Малфой, почему я не пожал твою руку? Ой, не делай презрительную мину. Тебе же все равно интересно. Ну так вот. Гордись собой. Ты меня напугал. Еще тогда, в магазине мадам Малкин, я испугался, что меня не примут, не поймут, не захотят и отправят обратно к Дурслям. В поезде я только утвердился в том, что ты отвернешься, потому как я тебе не ровня, а так… мелочь, ничтожество. А Рон? Он меня принял.
Ну ладно. Хватит лирики. Хогвартс. Грандиозный вид на замок с озера. Заставляет трепетать и сжиматься сердце. Не замечали? А мне вот интересно, это Основатели придумали доставлять первокурсников по озеру? Не в курсе, Герми? Я, каюсь, так и не прочел Историю Хогвартса. Ну стыдно мне, стыдно. Не бурчи, Герм.
Потом распределение. Забавное занятие, скажу я вам, спорить со шляпой. Зачем? Так ведь «ты достигнешь величия в Слизерине… не понимаю, зачем тебе Гриффиндор, но будь, как ты хочешь. Это твой выбор». И бурные овации, заглушающие шепотки в зале, и вскочившие, хлопающие по спине, пожимающие руку, тормошащие студенты красно-золотого факультета, закрывающие от тыкающих пальцем в шрам остальных учеников. И грустно-злобный непонимающий взгляд из-за стола Слизерина, и ненависть в глазах одного преподавателя. Кстати. Давно хотел сказать, да вот не успел лично. Ну, так я сейчас скажу. Профессор, я вас тоже люблю.
О чем это я? Ах да. Как вы думаете, что чувствовал ребенок, непривыкший не то что к пристальному вниманию, а просто к тому, что на него кто-то смотрит, в коридорах, классах, залах Хогвартса? Вот-вот. Мне, мягко скажем, было неуютно.
Потом был учебный год. Уроки, отработки, снятые с «нашей новой знаменитости» баллы. Ой, и еще Квиддич. А я вам сейчас такой секрет раскрою. Ой, что будет!.. Готовы? Я. Терпеть. Не могу. Квиддич. Да-да. Глаза вас не подводят. Самый молодой ловец за последние сто лет и просто талант терпеть не может эту довольно глупую игру. И не надо так пыхтеть, Рон.
Так, я опять отвлекся. Еще был троль в женском туалете и Гермиона в качестве нового друга. Конец года ознаменовался «кампанией по спасению философского камня» и «первой битвой с Волдемортом». Мальчик опять герой. Он опять всех спас и закрыл своей «могучей» грудью. Празднуем, улыбаемся, рукоплещем. Но что же за кадром? А? Боль от игнорирования факультета, паническое желание вернуть потерянные из-за истории с драконом баллы, ужас отработки в Запретном лесу и постоянно раскалывающаяся из-за боли в шраме голова. Но мы же герои, мы победили. «Я рад, мой мальчик. Ты справился… Но на лето ты вернешься домой, к своим родственникам.» И герой снова в «любящих» объятиях дяди и кузена слушает «счастливый» голос тети. Ну, как я провел лето, вам семья Уизли расскажет, если вдруг кому интересно. Хотя должен сказать, был и познавательно-занимательный (ну почти) момент: я познакомился с домовыми эльфами. Интересные… зверушки. И не рычи, Гермиона. Человечками у меня язык не поворачивается их назвать. И вообще, завязывай со своим ГАВНЭ! Эльфам это не нужно. А тебя, кстати, они боятся больше, чем маги милашку Томми.
Нет, ну я определенно рассеян сегодня… Так вот, значит. Кратенько расскажу второй курс. Начался он с заблокированного входа на платформу 9 ¾, спасибо, Добби, полета вместе с Роном на старом Фордике и приземления в объятия Дракучей ивы. Так себе, скажу я вам, встреча. Но потом нас встретил профессор Снейп и поприветствовал еще радушней. Потом Локонс со своими улыбками, ужимками и биографиями. Как же он меня раздражал, привлекая ко мне еще больше внимания! Ну ничего. Теперь он отдыхает в Мунго, радуя медперсонал. Что? Некоторые не знают почему? Уууй. Ну ладно, расскажу. Мы с Роном и столь героическим профессором отправились в Тайную комнату спасать Джинни  из лап легендарного чудища, оказавшегося всего лишь василиском метров так пятнадцати. Малыш, правда? Что там Джинни забыла? Так она же эту самую комнату и открыла, поддавшись на провокации духа Тома. Ну, продолжим. Рон с Локонсом застряли на полпути. Просто профессор решил проклясть нас, лишить памяти, спасти «девчонку и глупых, но таких отважных второкурсников», написать книгу и стать еще большим героем. Не вышло. Палочка у Рона сломана была еще во время нашего осеннего перелета, и заклятье попало в Локонса, попутно отделив меня от спутников небольшим таким завальчиком. Так что спасал всех опять я. Ну я ж Гарри Поттер. Я всех спасу, прямо как Чип и Дейл. Чистокровные, спросите у маглорожденных и полукровок. Вам, может, объяснят. Ну так вот. Все опять живы, здоровы и счастливы. И все опять забыли, что ребенок не должен делать работу взрослых, что ему может быть страшно, больно, тяжело, одиноко и холодно. И опять «мальчик мой, ты должен вернуться к родным, ты  же понимаешь». Конечно, понимаю. И вот я снова на Тисовой.
Относительно спокойное лето. Вот только надул свою тетушку и сбежал из дома. Но с кем не бывает. Год прошел тоже относительно спокойно. Ну, крестный сбежал из Азкабана и грозился меня убить. И что? Но ведь все знают эту историю с Сириусом Блеком. И опять все забыли поговорить с ребенком, объяснить хоть что-то или хотя бы спросить, как он. Дементоры тоже порадовали, теперь я знаю мамин голос. В конце этого года выяснилось, что и не предатель вовсе крестный, и не меня убивать он собирался, а мстить Петтигрю за смерть друзей, и что в Азкабане 12 лет невиновный сидел. Удивлены? Так-то вот. Ну я его конечно спас. Это ж моя прямая обязанность – плюнуть на себя, но всем помочь. Ладно.
К четвертому курсу мне было уже откровенно наплевать, как на меня смотрят, что говорят, думают. Собственно, мне и во время четвертого курса было глубоко плевать на все статейки Скитер. Да, неприятно, когда выдумывают всякую ерунду про тебя и потом обмусоливают ее на всех углах. Но могу сказать точно, за душу не брало, и реветь в подушку я не собирался. Так что, Малфой, извини, не прокатило. Обидней была ссора с Роном. Ты так завидовал. С таким упоением презирал и отворачивался… И опять все шушукались за спиной, тыкали пальцем. Но, собственно, и к этому я уже стал привыкать – три года практики как-никак. То превозносят, то опускают. Дальше Турнир, испытания, кладбище, Том, вылезающий из котла, мертвый Седрик, страх на лицах встречных, недоверие детей, презрение взрослых, поливание грязью в прессе, Амбридж, попытки доказать свою правоту, занятия в Выручай-комнате, видения, экзамены, Министерство, смерть Сириуса, заголовки газет с «воплями» типа «Он вернулся!», прозрение магов и вновь почитание, взгляды, полные надежды и восторга, смерть Дамблдора, крестражи, новая ссора и примирение с Роном, победа. Коротко. Но примерно так. И опять подросток, с кучей комплексов нужен лишь как знамя и оружие. Не как человек. Никогда как человек. Кто-нибудь поинтересовался, что с ним, как он, что чувствует? Помог справиться со смертью  крестного и наставника? Зачем?
Ну так вы получили свою спокойную жизнь. Ликуйте и радуйтесь. А я пойду. Как я уже сказал, я слишком долго был должен кому-то. Слишком долго боролся за всех. И слишком долго жил для других. Дальше делать счастливую наивную мину я уже не смогу. И, побуду еще чуть спасителем, не обреку на ложь и притворство  кого-то, создав семью. Сейчас она мне уже не нужна.
Так что, как в каком-то фильме: живите, радуйтесь и будьте счастливы, дети мои.